Дожили

Еле-еле встал сегодня утром: голова раскалывалась, а температура, видимо, поднялась уже с утра (даже не стал градусник доставать, чтобы не расстраиваться). Но на учёбу попёрся.

Как выяснилось, зря: меня и Сюзанну Сорокина с порога завернула домой отлёживаться и лечиться, дабы не заражали лишний раз больных и коллег. Оно, конечно, и правильно, но у людей здравомыслящих уже возник вопрос: за каким лешим я вообще вставал в половине седьмого утра и тащился через полгорода?

Всё просто: оправданием для неявки в универ у нас является только лишь собственная смерть, и то неплохо бы явиться лично и предъявить труп. Как говорят на младших курсах, «в сознаньи можешь ты не быть, но в универе быть обязан»… Вопрос обо всех остальных прогулах решает деканат, а там в качестве подтверждения болезни студента рассматривается лишь справка от терапевта студенческой поликлиники. Терапевт же студенческой поликлиники Нина Кертык-Оловна знаменита тем, что на дом к студентам не выезжает («была бы охота кататься к симулянтам»), а любого явившегося, пусть даже на носилках, считает вполне способным добраться и на занятия, раз уж до поликлиники доехал… Так что единственный способ остаться болеть дома и не иметь (почти) при этом проблем с учебной частью — предъявить свою зеленоватого оттенка физиономию пред очи преподавателя и надеяться, что последний сочтёт твоё состояние требующим постельного режима.

Старшим курсам в этом отношении легче: препод на цикл один и может порекомендовать оставаться дома столько, сколько нужно. У молодняка же каждый день по нескольку семинаров по разным предметам и с разными преподавателями, так что выходов два: упасть на «пятаке» перед столовой и начать разлагаться или вколоть в вену аскорбинки с анальгином и героически грызть гранит науки (не жалея ни зубов, ни гранита) с девяти до семнадцати (а то и до девятнадцати), после чего приползти домой и сдохнуть там…